Перед рассветом - Страница 119

119

— Сволочь, — выдохнул Рис, — подлец. Вот так… свою жену… Да его в порошок нужно растереть!

Граф положил ему руку на плечо.

— Вот мы и просим помочь наказать мерзавца. С убийцами из Нортумбрии мира быть не может, и вся наша армия — там. Наши южные земли открыты перед предателями! Ради мести за родную кровь Пенда готов на многое. Даже — признать себя вассалом короля Гулидиена. Если тот согласится помочь ему расправиться с мерзавцем. Или хоть задержать его, пока Пенда не покончит с врагами на севере, и не развернётся на юг. Резню Кер-Легиона тоже ведь не простишь…

— Нельзя простить, — посуровел Рис, — ты прав.

Этот город был занят Нортумбрией. Тридцать лет назад. Ни одного бритта победители тогда в живых не оставили. Даже молодых женщин — для которых обычно делали исключение даже дикие саксы, приплывавшие с континента в Хвикке…

— Я говорил с богиней, — продолжал граф, — и она признаёт — если падём мы, падёте и вы. Она говорит — наоборот тоже верно. Так получилось, что у нас общие враги. Так не пора ли переступить через реку крови и сказать: мы — одно? И ради этого Пенда готов переступить через гордость и склонить голову перед Гулидиеном. Ты поддержишь меня?

— Решать будет брат, — Рис положил руку на плечо посла, — хоть я не думаю, что он откажется. Он хороший король, он настоящий рыцарь, и он не сможет отказать ни в старой дружбе, ни в святой мести.

— Разумеется, — граф повторил жест принца, — решать будет король Гулидиен. Но я благодарю тебя — мне был очень нужен разговор с умным человеком, который бы мне напомнил чувства истинных камбрийцев. Теперь я не усомнюсь ни в помощи, ни в дружбе.

Крепко сжал плечо принца Риса и вышел из шатра. Тут же шевельнулся полог. Появилась Гваллен — коромысло через плечо, как простая хуторянка тянет тяжелущие ведра с водой.

— Это волшебные ведра и волшебная вода, — принцесса улыбалась, — а вредная сида сказала, что я всё должна сделать сама…

— Что?

— Сейчас. Сниму ведро. Возму в руки… Получай!

И вода устремилась на принца. Больше половины не долетело. И все таки — в лицо брызнуло, да и весь перёд промок мгновенно.

— Ты чего? — Рис глупо улыбался. Какая-то новая игра? Гваллен большая затейница…

— А того. Охолони. Неметона вон после разговора с послом на себя вылила три, и час с ученицей весь разговор по словечку разбирала. А тебе одно словечко велела сказать. А если не поможет, так и заклинание прочитать.

— Какое словечко?

— Кер-Глоуи.

Рис дёрнулся. Это слово было — ближе. Вот там и оставили в живых женщин. Точнее, позволили выжить тем, что смогли… А Гваллен продолжала:

— Так, глаза ещё глупые. Точно, околдовал злой сакс моего умницу. Ну да на это у меня и заклинание есть, от самой Неметоны. Слушай-ка, муж мой: Хвикке всё ещё союзник Мерсии. А резню в Кер-Глоуи устроили Хвикке!

Рис сел на подушку. Точнее, в лужу, замаскированную подушкой.

— Так Окта что, всё наврал? — опустошённо спросил он.

— Ни словечка, — хихикнула Гваллен.

— Но тогда как?

— Он повернул правду своей стороной. А мы должны видеть свою.

— А какая она?

— А вот это, дорогой, только наше с тобой дело. И даже Неметона не берётся советовать. Говорит, волю и разум вам дал Господь. Вот и думайте. Тем более — вы умные. Мангонель построили.

Принц улыбнулся. Притянул к себе жену.

— Что ты делаешь? — игриво спросила она.

— Я думаю. Точнее, начинаю думать, — сообщил то, — а начинать размышления решил с безусловной и несомненной истины. Я люблю тебя, Валли…

У рабочих шатров не было. Но долго ли поставить шалаши? Рядом с лесом? Сначала, конечно, вокруг лагеря поставили частокол. Но после этого — кто заставит людей спать под открытым небом? Перед треугольным сооружением — закопчёный котёл. В нём помешивает варево — дурманящий мясной запах — пожилая женщина. Совсем на друида и не похожая. Немайн сглотнула слюнки. Инструкция Сущности не велела кушать мясо. Иначе… Иначе обещалось такое, про что и думать не хотелось. А вот рабочим мясо никто не запрещал! Они предпочли бы рыбку. Но рыбку нужно было покупать. А дичь бегала по лесу бесплатная.

— Доброго дня, — поздоровался Клирик, — дай-ка на тебя посмотреть. Вот. Та, за которой богини бегают!

— А ты богиня?

— Конечно, нет.

— Так я и думала… А если и да — так я сюда от ворот Аннона волоклась, — пробурчала друидесса, — с моими костями, да моими суставами, да с прочей старой требухой. Можешь и ты навстречу шажок сделать.

— Двести сорок три шага, если точно.

— Неужели христианский мир столь мелочен?

— При чём тут мир? Это я. И не мелочна. Всего лишь точна.

— Тогда ты сильно поменялась. По поведению — помолодела лет на восемсот. Метишь смертью, воюешь с роднёй. Ушла из одного мира в другой. Снова обозвалась ирландской кличкой. Что на месте-то не сиделось?

— А меня не спросили, — честно признался Клирик.

— Даже и так?

— Именно.

Друидесса задумалась. Пришла к ей одной известному выводу.

— У каждой верёвки два конца, — сообщила наконец, — но если завязать её кольцом, то концов и не найдёшь… Неважно отчего, важно что. Делать теперь что?

Клирик пожал плечами.

— Наше дело, да? — друидесса.

— Больше ничьё. И никогда больше ничьим не было. Больше, чем вашим.

— И совсем не твоё?

— Ну почему совсем? Не совсем. Но в первую и главную очередь — целиком ваше. Впрочем, могу дать совет.

— Слушаю тебя.

— Вылезайте из Аннона. Вокруг есть куда лучшие земли. Или попросите меня убрать топи. Я одна не управлюсь, помочь придётся, поработать. Впрочем, ты знаешь мой метод. Вот как я глотку холма заткнула, так и лишнюю воду могу прогнать. Если поможете.

119